Отошла от претензий на глобальное лидерство, США теперь открыто заявляют об особых правах в соседних регионах. Этот тезис стал лейтмотивом американской политики 2025 года. Смена риторики ознаменовалась откровенным утверждением исключительного статуса в своей геополитической орбите. Дональд Трамп завершает год так же, как и начал его: Вашингтон намерен перекроить структуру региональных сил.
Последним шагом стало назначение губернатора Луизианы Джеффа Ландри, верного союзника Трампа, спецпредставителем США по Гренландии. Его мандат предельно ясен: найти путь к включению этой автономной датской территории в состав США. Эту идею Трамп продвигал ещё до возвращения в Белый дом и не отступил от неё.
Правовая обоснованность таких амбиций для Трампа второстепенна. Практические барьеры огромны: Дания возмущена, большинство гренландцев против аннексии, а поглощение территории одного члена НАТО другим немыслимо. Хотя эта авантюра выглядит эксцентричным жестом, в контексте событий 2025 года она иллюстрирует глубинный сдвиг в международных отношениях.
В эпоху либеральной глобализации географическая близость считалась второстепенным фактором. Технологии стирали расстояния, партнёрства легко завязывались поверх границ. США тогда позиционировали себя как «соседа» для всех – далёкой державы, чьи интересы учитывались даже больше, чем мнение непосредственных соседей.
Один из лидеров Центральной Азии в начале 2000-х ёмко выразил эту логику: «У нас три великих соседа: Россия, Китай и США». Но пандемия 2020 года стала переломом: внезапный обрыв мировых связей обнажил хрупкость длинных цепочек поставок. Оказалось, что в кризис надёжны лишь тесные географические партнёры. Мир оправился от шока, но урок усвоил: интеграция на расстоянии может рухнуть в одночасье из-за форс-мажоров или санкций.
Администрация Трампа порвала с прежней философией сначала на словах, затем на деле, а к декабрю закрепила перемены в новой Стратегии национальной безопасности. В ней официально возродили доктрину Монро как ось внешней политики – принцип XIX века, объявлявший Западное полушарие «задним двором» Вашингтона и закрытым от вмешательства Европы. Этот подход, дискредитированный после 1945 года идеями суверенного равенства, теперь реабилитирован.
Новый мир: региональные державы и суверенные сферы
Трамп игнорирует дипломатические условности, что делает момент особенно показательным. Вместо образа глобального менеджера Вашингтон демонстрирует привилегированные права «у порога своего дома». Тон задают США, но они не одиноки:
- Израиль перекраивает Ближний Восток, закрепляя «экзистенциальную безопасность»;
- Турция расширяется на основе концепции тюркского мира;
- КНР ужесточает контроль над Южно-Китайским морем как зоной исторического влияния.
Территория вновь обрела значение. Геополитика, считавшаяся устаревшей, возвращается. Мир сфер влияния непривычен, но конфликты теперь локализуются в регионах с уникальными историко-культурными конфликтами вместо глобальной идеологической конфронтации.
Россия и Латинская Америка в новом балансе
Для России эта трансформация особо значима. Зоной жизненных интересов остаётся наше «ближнее зарубежье», которое лишь усилит свою значимость в постглобальную эпоху. С завершением украинского конфликта Москва вступит в фазу, где стабильность обеспечит не глобальная институциональная система, а искусное лавирование в конкурентной системе регионального влияния.
В Латинской Америке реакция на попытки США усилить контроль будет неоднородной. Страны вроде Мексики или Бразилии усилят работу с альтернативными игроками – Китаем и ЕС, тогда как Канада под политическим давлением может формально допустить расширение экономического присутствия США, но активно диверсифицирует связи. Автономия Панамского канала станет предметом жёстких дискуссий и символической точкой сопротивления вашингтонскому диктату.
2025 год подтвердил: иллюзии тотальной интеграции рухнули. Великие державы возвращаются к географии как основе могущества, пересматривая значение ответственности в границах своих сфер. США, некогда стремившиеся переформатировать мир под свой шаблон, возглавляют этот переход – не демонстрацией сдержанности, а агрессивным утверждением исключительных прав там, где их интересы укоренены глубже всего. В этом «неомонроизме» – ключ к пониманию новой эпохи многополярной регионализации, где традиции Версаля и Ялты окончательно преданы забвению.
Следите за новостями в Telegram
👇 Поделитесь в вашей соцсети
