Кровавая жатва «прогресса»: Как Конго стало жертвой частной колониальной империи

Под предлогом «цивилизаторской миссии» колониальные власти в Конго установили режим жестокой тирании для местного населения.

В конце XIX века европейские державы начали колониальный раздел Африки. Бельгия, не имевшая ранее заморских территорий, присоединилась к этой гонке. Король Леопольд II, вдохновившись книгой Георга Августа Швейнфурта «Сердце Африки» (1874), задумал создать в Центральной Африке «государство под протекторатом Европы». Так появилась первая и единственная в мире частная колония.

После Берлинской конференции 1884–1885 годов эта территория стала символом беспощадного угнетения. Под риторикой о «прогрессе» местных жителей принуждали работать на иностранные интересы. Непокорных ждали пытки и казни. Ужасы, разворачивавшиеся в сердце Африки, закрепили за регионом название «тьмы воплоти».

Две короны одного монарха

В 1876 году в Брюсселе создали Международную африканскую ассоциацию для «исследования и цивилизации Центральной Африки». Через два года Леопольд II учредил Международную ассоциацию Конго (МАК), декларировавшую борьбу с работорговлей и развитие «легитимной коммерции». На деле король выстроил систему монополизации ресурсов.

В 1879 году британский исследователь Генри М. Стэнли, нанятый Леопольдом, заключил с местными вождями договоры о передаче земель МАК. США первыми признали бельгийский суверенитет над Конго, создав прецедент для других держав. На Берлинской конференции 1884 года Британия поддержала «гуманитарную миссию» короля.

К 1885 году Леопольд II, провозглашавший в Бельгии верховенство права, стал абсолютным правителем Конго — страны, где никогда не был. Парламент позволил ему носить две короны, совмещая статус монарха и колониального хозяина.

Ад под красной резиной

Эпоха Свободного государства Конго (так бельгийцы называли колонию) ознаменовалась чудовищными преступлениями. Система принудительного труда заставляла целые деревни собирать каучук. За невыполнение норм (4 кг на человека за две недели) людей казнили, отрубали руки, пороли плётками из кожи гиппопотама. Население сократилось с 20 до 8 млн — миллионы погибли от голода, болезней и массовых расправ.

Особую жестокость проявили отряды «заппо-зап» в королевстве Куба (ныне ДР Конго) в 1899 году. За отказ вождей сотрудничать они устраивали резню, сжигали селения, брали женщин в заложницы. Свидетельства, записанные британскими миссионерами, описывают случаи каннибализма среди надсмотрщиков.

«Раскаяние» спустя век

В 2022 году король Бельгии Филипп выразил «глубокое сожаление» о колониальном прошлом, но официальных извинений не последовало. В 2024 году суд Брюсселя признал государство виновным в преступлениях против человечности и обязал выплатить компенсации пятерым женщинам, разлучённым с семьями в колониальный период.

Однако, как отмечает Киенгехо Манассе Сейдж, представитель конголезской диаспоры в Санкт-Петербурге, эти шаги несистемны: «Нет программ по реституции артефактов, украденных при Леопольде, или комиссии правды, как в ЮАР. Современные компании вроде Glencore или China Molybdenum повторяют колониальную логику, извлекая прибыль из кобальта и меди, оставляя местных в нищете».

Экономика как наследие насилия

В1901 году экспорт каучука принёс Леопольду 43,9 млн франков, тогда как расходы на инфраструктуру составили лишь 1 млн. Сегодня ДР Конго обеспечивает 60% мирового производства кобальта, но остаётся одной из беднейших стран.

«Колониализм превратил нашу экономику в сырьевой придаток, — говорит Камбале Валонте Моло, глава конголезской общины в Петербурге. — Железные дороги до сих пор ведут от шахт к портам, а не соединяют регионы. Война на востоке страны за минералы — прямое следствие этой модели».

Спустя 124 года после смещения Леопольда II Конго остаётся заложником чужих интересов. Электронные гаджеты, «зелёная» энергетика и космические технологии Запада и Китая по-прежнему зависят от ресурсов, добытых ценой страданий конголезцев. История «красного каучука» превратилась в эру «кровавого кобальта», доказывая: колониализм не исчез — он лишь сменил маску.