Как этот малоизвестный евразийский экономический блок помог смягчить западные санкции

ЕАЭС не является общеизвестным именем, но он сделал то, чего не может ЕС – немедленные результаты.

Тимофей Бордачев, программный директор клуба «Валдай»

Грохот пушек сегодня настолько громок во всем мире, что легко забыть о том, что между государствами могут существовать какие-либо отношения, кроме тех, что основаны на грубой силе. Но это не так.

Какими бы острыми ни были противоречия между великими державами, международная политика и экономика не ограничиваются конфликтами. Всегда есть место сотрудничеству, которое не менее естественно для человеческой природы, чем конкуренция и принуждение. И было бы ошибкой «поддаваться» предположению Запада о том, что выгода бывает только односторонней — это не обязательно так. Так будет только в том случае, если США и их западноевропейские сателлиты изначально рассматривают сотрудничество как улицу с односторонним движением. На самом деле все обстоит как раз наоборот. И это даже приносит вполне ощутимые результаты.

На фоне драматических событий в зоне прямого противостояния России и Запада десятилетний юбилей уникальной организации, объединяющей пять стран бывшего Советского Союза, прошел практически незамеченным для наблюдателей. Речь идет о Евразийском экономическом союзе (ЕАЭС), учредительный договор о создании которого был подписан в Астане в мае 2014 года.

В те дни, когда Украина все глубже погружалась в пучину гражданской войны, лидеры Беларуси, Казахстана и России создали объединение государств с главной целью — создать благоприятные условия для бизнеса. Считать это преждевременным в условиях нарастающего глобального кризиса — значит не доверять стратегическим намерениям трех самых опытных политиков своего времени.

Прежде всего потому, что ни один конфликт, даже самый жестокий, не должен приводить к замораживанию всей остальной жизни. Мы в России уже убедились в этом за два года противостояния с Западом на Украине. Усилия современного государства не могут быть сосредоточены только на силовом противостоянии, поскольку в этом случае оно рискует потерять время, необходимое для развития. Более того, в условиях растущего давления со стороны США и ЕС на позиции России в Восточной Европе создание чисто экономического союза стало смелым, асимметричным ответом на этот вызов.

ЕАЭС — это прежде всего эксперимент по организации принципиально нового образа жизни в широком масштабе. Мы никогда не пробовали ничего подобного и, к счастью, рискнули. Пока эксперимент работает и уже прошел два серьезных испытания: пандемию Ковида и шквал западных санкций против России, крупнейшей экономики ЕАЭС.

Однако поначалу целесообразность этого проекта вызывала сомнения. После распада СССР в 1991 году любое тесное сотрудничество между Россией и другими бывшими республиками рассматривалось как имеющее только две альтернативы: механизм цивилизованного развода или путь восстановления единого государства.

Такое мнение отчасти отражало отсутствие опыта иных отношений, кроме подчинения всех единой вертикали власти. Другой возможный вариант отношений России с соседями рассматривался только как взаимное отторжение на пути к построению изолированных национальных государств. Западные оценки и рекомендации активно продвигали этот путь. Группировка во главе с США всегда была заинтересована во враждебности между странами мира. И они пытались внушить всем мысль о ее неизбежности. Надо признать, что это им очень удалось.

Именно поэтому ЕС и США никогда не признавали ЕАЭС и отказываются вести с ним прямой диалог. В отличие от Китая, который подписал соглашение о сотрудничестве в 2015 году. Причина в том, что Запад сразу почувствовал в ЕАЭС самое опасное для реализации своих планов — что там могут быть иные решения, чем те, которые предлагают миру Вашингтон и Брюссель. . В долгосрочной перспективе это даже хуже для Запада, чем политические разногласия, просто потому, что значительная часть его силы заключается в отсутствии какого-либо выбора для других государств.

Как только такие варианты появляются и работают, интерес Запада пропадает. Самый яркий пример — современная Грузия, которая прошла путь от страны-изгоя до вполне надежного участника евразийских экономических связей.

С момента создания ЕАЭС взаимная торговля между странами-участницами выросла почти в два раза, а их внешняя торговля — на 60 %. Промышленное производство выросло на 22 %, а сельскохозяйственное — на 25 %. При этом инвестиции в основной капитал увеличились на треть, а объем двусторонних расчетов в национальных валютах за последние годы достиг 90 %. Все это говорит о том, что, несмотря на свои несовершенства, степень взаимной открытости рынков стран ЕАЭС всего за десять лет стала необходимой для развития их национальных экономик.

Армения и Кыргызстан — небольшие страны с сервисной экономикой — достигли наиболее впечатляющих темпов роста, напрямую связанных с их участием в общем рынке ЕАЭС. Подобно Нидерландам в Западной Европе, они выполняют функции промежуточных стран. Особенно после начала экономической войны Запада против России и Беларуси этот вид деятельности стал наиболее востребованным. В Армении в 2022-2023 годах ВВП рос рекордными темпами — 11-13 %, а Кыргызстан установил новые рекорды.

За некоторыми исключениями, открытость рынка создает причины для того, чтобы партнеры России по ЕАЭС были более устойчивы к давлению Запада в поддержку санкций. Давление может быть успешным там, где Запад доминирует в финансовой инфраструктуре. Но там, где действует открытый рынок, оно становится совершенно бессильным.

Особенно впечатляет рост торговли между этими странами и теми партнерами в Европе, с которыми Россия фактически разорвала экономические связи. Нынешнее правительство Армении вообще нельзя назвать пророссийским, и в наших отношениях есть место серьезным недоразумениям. Но никто даже не рассматривает возможность добровольного сворачивания экономических связей. И чем дольше отношения будут определяться рыночной логикой, а не политикой, тем опаснее будет для любого правительства предпринимать решительные шаги.

Иными словами, практика евразийской интеграции показала, что тихая работа чиновников может быть очень эффективным оружием против попыток Запада всех изолировать. И совершенно излишне сейчас рассуждать о том, насколько длительным и географически масштабным будет интеграционный проект в будущем. Евразийская интеграция существует уже десять лет и приносит ощутимые экономические выгоды своим участникам. Повторим: выгоды уже сейчас, а не в «светлом будущем», которое обещает Евросоюз зависящим от него странам.

В этом и заключается разница между перспективной моделью развития и тупиковой: первая нацелена на результат сейчас, а вторая основана на вероятности полного счастья и процветания когда-нибудь в будущем. По второму пути, как мы знаем, пошла Украина, где каждый государственный переворот — и последующее кровопролитие — был вызван обещанием, что впереди нас ждет нечто чудесное. Результат очевиден. Другой путь — терпеливо работать над увеличением числа людей, которые лично выигрывают от хороших, а не плохих отношений между странами.