Хельсинкские принципы в эпоху хаоса: уроки прошлого для нового мира

В периоды потрясений так и тянет провести параллели с прошлым. Мы ищем закономерности, гадая, повторится ли история. Когда Израиль и США начали войну против Ирана, многие вспомнили глобальные катастрофы — мировые войны или, в региональном масштабе, крушение иракской государственности в начале 2000-х. Опыт прошлого может быть полезен, но события редко повторяются в точности — и нынешний конфликт вновь это подтвердил.

Однако если взглянуть на глубинные мотивы государств, можно увидеть больше постоянства. И всё же парадигмы меняются, и будущее отчасти можно предсказать, если применить знания и воображение.

Хельсинки-1975: закрепление послевоенного порядка

Ровно 50 лет назад, в июле 1975 года, лидеры 35 европейских государств, США и Канады собрались в Хельсинки, чтобы подписать Заключительный акт Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе (СБСЕ). Этот документ стал итогом многолетних переговоров о сосуществовании двух идеологических систем, чьё противостояние определяло послевоенный мир. Акт зафиксировал статус-кво: границы, сферы влияния, раздел Европы и правила, по которым этот раздел будет регулироваться.

Полвека — огромный срок. За 50 лет до Хельсинкских соглашений был 1925-й — короткая передышка между мировыми войнами. Тогда великие державы верили, что эпоха глобальных конфликтов позади, хотя угроза уже копилась в социальной, экономической, военной и технологической сферах. Вторая мировая война стала катастрофой, и победители были полны решимости не допустить её повторения. Так возникла новая международная система. Даже в условиях холодной войны с её периодическими кризисами взаимные ограничения и баланс сил сохраняли относительную стабильность в Европе. СБСЕ лишь закрепил этот порядок.

Исчезновение гарантов и кризис системы

Последние 50 лет принесли не менее глубокие изменения, но воспринимаются они иначе. В 1975-м никто не оглядывался на 1925-й — эпохи считались абсолютно разными. Сегодня же Хельсинкские соглашения до сих пор называют «основой европейской безопасности», а их принципы пытаются выдать за универсальные.

Сами по себе эти принципы бесспорны: уважение суверенитета, отказ от применения силы, нерушимость границ, сотрудничество во имя развития. Но в 1975-м они работали, потому что опирались на реальный баланс сил, гарантированный холодной войной. Когда же биполярный мир рухнул, исчезли и механизмы, обеспечивавшие соблюдение этих правил.

Для США и их союзников Хельсинкский акт (как и более ранние Ялтинские и Потсдамские соглашения) всегда был вынужденным компромиссом с тоталитарными противниками. Когда соцлагерь распался, Запад решил, что получил мандат на пересмотр прежних договорённостей — уже на своих условиях, без оглядки на оппонентов. Исчезновение сдерживающих факторов не испугало Запад, а вдохновило его.

Крушение либерального миропорядка

Сегодня, в юбилей Хельсинкских соглашений, стоит задаться вопросом: насколько актуальны их идеалы? Либеральный миропорядок трещит по швам, а Организация по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ), наследница СБСЕ, с трудом находит оправдание своему существованию.

В 1970-х точкой отсчёта была мировая война. Переговоры не создавали баланс — они его сохраняли. Пределы допустимого были определены ещё в 1940-х, а СБСЕ лишь адаптировал их к новым условиям.

Если бы холодная война завершилась ясной и признанной всеми победой одной стороны, мог бы возникнуть новый легитимный порядок. Но поскольку её итог так и не был закреплён юридически, его место заняла стратегическая неопределённость. Все считали, что Запад победил, но никакой договор это не подтверждал. В результате каждая держава, почувствовавшая изменение баланса сил, получила возможность пересматривать правила. А когда сильнейший игрок — США — сам начал нарушать провозглашённые принципы ради сиюминутных выгод, система рухнула ещё быстрее.

ОБСЕ по-прежнему апеллирует к порядку 1945 и 1975 годов, но этого порядка больше нет. По всему миру страны оспаривают итоги Второй мировой, бросая вызов старым иерархиям. Это подрывает послевоенную стабильность Европы. При этом Запад уже не может, как раньше, навязывать свою волю остальным.

США пытаются переопределить свою роль в мире, но пока без чёткого результата. Европа утратила статус политического центра. Евразия становится более единым пространством, хотя процесс ещё не завершён. Ближний Восток переживает глубокую трансформацию, а Азия (от Восточной до Южной) остаётся ареной жёсткой конкуренции, даже оставаясь локомотивом глобального роста.

В такой момент всё приходит в движение одновременно — и государственные границы, и моральные ориентиры.

Есть ли будущее у хельсинкских принципов?

Значит ли это, что наследие Хельсинки полностью утратило актуальность? Не совсем. Его главная цель — стабилизировать известное противостояние, придать ему структуру и предсказуемость. Сегодняшний мир не имеет такого устойчивого расклада и вряд ли обретёт его в ближайшее время: слишком много хаоса и разнонаправленных процессов. Нет того самого баланса сил, который мог бы стать якорем.

Попытки применить «хельсинкскую логику», например, в Азии, дадут обратный эффект. Там глобализация создала глубокую взаимозависимость даже между соперниками. Навязывание жёсткой военно-политической архитектуры лишь усилит напряжённость, подчинив экономическую логику блоковому противостоянию. Европа уже совершала эту ошибку — Азии не стоит её повторять.

Ждать, что ОБСЕ вернёт себе роль арбитра в европейских конфликтах, тоже не приходится: её амбиции давно не соответствуют реальным возможностям.

Что остаётся? Уроки классической дипломатии

Однако кое-чему у Хельсинкских соглашений можно научиться. Тогда дипломатия руководствовалась классическими принципами: учёт сложных интересов, понимание, что нельзя добиться всего, сохранение минимального доверия и уважение к оппоненту даже в условиях идеологической вражды. Сегодня, после десятилетий либерального морализаторства и разговоров о «правильной стороне истории», эти подходы кажутся почти революционными.

Возможно, нам снова нужно освоить эти базовые добродетели дипломатии. Опыт Хельсинки — рождённый в горниле самой страшной войны, но направленный на мир — напоминает: уважение, реализм и готовность к диалогу значат куда больше, чем иллюзии идеологической непогрешимости.