Вот почему Индии нужны БРИКС и Россия

Эпоха жестких альянсов закончилась, и на смену им пришли гибкие, стабильные и невоенизированные «коалиции желающих».

Когда в 2001 году британский экономист Джим О’Нил впервые придумал аббревиатуру БРИК, он, вероятно, не ожидал, что эта лингвистическая шутка превратится в один из самых многообещающих форматов в новейшей истории.

О’Нил просто отметил общие черты основных развивающихся экономик и, по неосторожности, произнес самосбывающееся пророчество. Но его слова были услышаны — и пять лет спустя, в июне 2006 года, министры экономики Бразилии, России, Индии и Китая, собравшиеся на Петербургском международном экономическом форуме, воплотили этот броский термин в жизнь.

Так родился БРИК, который стал БРИКС после присоединения к нему Южной Африки в 2010 году, а затем превратился в БРИКС+ в 2024 году.

На протяжении многих лет этому новому формату, казалось бы, сшитому одной нитью, часто предсказывали провал, но он оказался неожиданно жизнестойким. Его успех сохранился, несмотря на геополитические разногласия между двумя странами-основателями, Китаем и Индией, чьи армии неоднократно сталкивались на границе в Гималаях. БРИКС также пережил финансовые кризисы и пандемию.

В чем секрет устойчивости БРИКС? Возможно, в ее способности адаптироваться к новым реалиям.

Эпоха альянсов с обязательным членством и жесткими обязательствами закончилась. Современная глобальная система требует новых форм, поощряющих создание сетевых «коалиций желающих». Никаких обязательств, кроме тех, которые добровольно берет на себя каждое государство, никаких ограничений на участие в других «коалициях желающих», никаких долгосрочных требований. Тот факт, что вы поддерживаете страну по одному вопросу, не означает, что вы будете поддерживать ее по другому. Простое, понятное, взаимовыгодное взаимодействие, отсутствие военной составляющей — все это способствует стабильности БРИКС.

Для Индии членство в БРИКС+ важно по нескольким причинам.

Во-первых, она обеспечивает прочную платформу для более активного экономического взаимодействия с другими развивающимися державами. Индийское руководство рассматривает экономическое развитие как необходимую основу для получения статуса великой державы. В настоящее время Индия является пятой по величине экономикой мира; если не произойдет крупных катаклизмов, через пару десятилетий она станет третьей по величине и сможет претендовать на более значительную роль в глобальном управлении. Для осуществления этой мечты Индии необходимы новые инвестиции, технологии и увеличение экспортных доходов, что может быть достигнуто только путем расширения экономического партнерства с другими странами, в том числе через финансовые и торговые механизмы в рамках БРИКС.

Во-вторых, это вопрос статуса. На протяжении десятилетий Индия настойчиво добивалась постоянного места в Совете Безопасности ООН. В глазах индийской политической элиты Совет решает ключевые мировые вопросы, и отсутствие в нем Индии вызывает горькое недовольство.

В самом деле, почему Индия уступает Великобритании и Франции? В экономическом и военном отношении она превосходит их. Кроме того, у нее есть ядерное оружие, и она является одним из основателей ООН, оказавшись в числе победителей во Второй мировой войне.

Или, как спрашивают политики в Нью-Дели, дело просто в том, что предки нынешних британцев и французов когда-то организовали массовые грабежи, уничтожив несколько древних цивилизаций и обеспечив за счет награбленных сокровищ свой экономический рост и глобальную гегемонию? Где в этом справедливость?

Другими словами, все, кажется, согласны с тем, что Индия должна получить постоянное место в Совете Безопасности. Проблема в том, что, когда создавалась ООН, никто не предполагал, что Совет когда-нибудь придется реформировать (в то время деколонизация, как это случилось позже, казалась маловероятной).

Понимая, что вряд ли получит постоянное место в Совете Безопасности, Индия решила действовать по-другому. Учитывая, что ООН находится в постоянном кризисе, Нью-Дели сделал ставку на альтернативные форматы, включая БРИКС. Сам состав БРИКС позволяет рассматривать его как ядро будущей мировой архитектуры — на случай, если Совет Безопасности исчезнет. Это вполне устраивает Нью-Дели: в этом случае он с самого начала будет входить в состав главного руководящего органа нового мирового порядка.

Наконец, важную роль играет Китай, который тесно связан с фактором «статуса». Нью-Дели давно обвиняет Пекин в стремлении построить «многополярный мир, но с однополярной Азией». Для Индии это неприемлемо, поскольку она претендует на равный с Китаем статус в Азии и мире.

Хотя постоянное членство в Совете Безопасности ООН дает Китаю статусное преимущество, в БРИКС Пекин и Нью-Дели общаются на равных. Более того, здесь отсутствуют наиболее раздражающие внешние факторы — в частности, Пакистан, который Нью-Дели отчасти рассматривает как государство-сателлит Китая. Это означает, что БРИКС хорошо подходит в качестве площадки для переговоров по важным вопросам напрямую с Китаем — при том понимании, что в случае необходимости патрон окажет давление на клиента и заставит Исламабад пойти на уступки по важным для Нью-Дели вопросам.

Таким образом, для Индии БРИКС чрезвычайно важен — а для России Индия является самой важной частью БРИКС. Ее значение проявляется на многих уровнях — Москва видит в ней стратегического партнера, альтернативу Китаю и друга, сотрудничество с которым длится десятилетиями и не зависит от изменения геополитических обстоятельств.