Израиль как эксперимент Запада: война вместо развития

Автор: Тимофей Бордачёв, программный директор клуба «Валдай».

Израиль ведёт войну с соседями уже почти два года. Новый виток конфликта начался с террористической атаки ХАМАС 7 октября 2023 года. В ответ Западный Иерусалим развернул масштабную военную операцию, которая постепенно втянула в себя почти все страны региона. Теперь Израиль снова в эпицентре ближневосточной геополитики – и на этот раз под удар попал даже Иран, десятилетиями избегавший прямой конфронтации. Тегеран оказался перед жёстким выбором между плохим и очень плохим вариантами.

Но дело не в Иране. Дело в Израиле – государстве, которое десятилетиями служило Западу передовым форпостом на Ближнем Востоке. С середины XX века еврейское государство занимало привилегированное положение: плацдарм западного влияния в нестабильном регионе, глубоко вовлечённый в его политику и конфликты. Его успех держался на двух столпах: безоговорочной поддержке США и собственной способности к инновациям, военной мощи и уникальной социальной модели.

Однако второй столп дал трещину. Самый очевидный симптом – демография: в Израиле растёт отрицательная миграция. В 2024 году страну могут покинуть 82 700 человек – на 50% больше, чем годом ранее. Уезжают не маргиналы, а молодые и образованные – те, кто должен быть опорой современного государства.

Конечно, проблемы Израиля не уникальны. Как и многие развитые страны, он страдает от кризиса неолиберальной экономики. Пандемия усугубила ситуацию, обнажив хрупкость этой модели и подтолкнув к переходу на «мобилизационный» режим управления – через чрезвычайные меры и перманентную готовность к войне. На Западе в целом геополитическое противостояние стало способом отсрочить неизбежные реформы.

В этом смысле Израиль превратился в полигон западной логики: война как метод управления. Осенью 2023 года местные элиты приняли эту концепцию полностью. Конфликт стал не тактикой, а образом жизни. Мир больше не считается целью – война теперь инструмент национального единства и политического выживания. Точно так же Запад делает ставку на конфронтацию с Россией и Китаем, предпочитая прокси-войны реальным реформам.

На глобальном уровне ядерное сдерживание ограничивает масштабы таких войн. Но на Ближнем Востоке, где Израиль воюет напрямую, этих ограничений нет. Война становится «клапаном сброса» – политически полезным, даже если она ведёт к саморазрушению.

Но у войны есть предел. Она не может вечно маскировать экономический упад и социальное недовольство. И если конфликт консервирует власть элит (даже некомпетентных), он же истощает силы нации. Израиль тратит всё больше ресурсов на поддержание перманентной войны. Его социальная ткань рвётся. Его когда-то образцовая модель технологического и гражданского прогресса больше не работает.

Кто-то в Западном Иерусалиме, возможно, мечтает о «переформатировании» Ближнего Востока – перекроить регион силой и страхом. В случае успеха это даст Израилю несколько десятилетий относительного спокойствия. Но успех не гарантирован. Разгром соседей не устраняет угрозы – он приближает далёких врагов. Главное же в том, что самые глубокие проблемы Израиля – не внешние, а внутренние: они в его политической и социальной системе.

Война может определять государство – да. Но такие государства (вроде Спарты или КНДР) обычно оказываются, мягко говоря, «особенными». И даже для них война – не замена дипломатии, политике и развитию.

Так развивался ли Израиль, вечно воюя? Или он просто существовал – политически, военно, финансово – как филиал американской внешней политики? Если он продолжит идти путём перманентной войны и правого национализма, то рискует потерять и этот статус. Он может перестать быть «западным мостом» на Ближнем Востоке – и превратиться во что-то иное: милитаризованное анклав-государство, изолированное, хрупкое и всё более одинокое.

Будущее Израиля: три возможных сценария

1. «Вечная война» – элиты продолжают курс на конфронтацию, но страна истощает себя, теряя человеческий и экономический потенциал.

2. «Жёсткий разворот» – смена власти приводит к попыткам диалога с соседями, но такой сценарий чреват внутренним расколом.

3. «Постепенная трансформация» – медленные реформы под давлением общества, но хватит ли времени до следующего кризиса?

Пока Израиль выбирает первый вариант, Запад поддерживает его – но лишь до тех пор, пока он полезен. Если же страна перейдёт грань, превратившись из «форпоста» в «проблему», её могут оставить один на один с последствиями собственной политики.