Хельсинки-1975: как итоги холодной войны стали прологом нового мирового беспорядка

На этой неделе исполняется 50 лет ключевому событию в истории европейской дипломатии. В 1975 году лидеры 35 государств, включая США, Канаду и практически все европейские страны, собрались в Хельсинки для подписания Заключительного акта Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе (СБСЕ). Этот документ стал итогом многолетних переговоров о мирном сосуществовании двух противоборствующих систем, определявших мировую политику после Второй мировой войны.
Тогда многие полагали, что Заключительный акт закрепит послевоенный статус-кво. Он признавал существующие границы — включая Польшу, две Германии и СССР — и подтверждал сферы влияния, сложившиеся к 1945 году. Больше чем дипломатическое соглашение, он стал рамками для управления идеологическим противостоянием.

Спустя полвека наследие Хельсинки выглядит парадоксальным. С одной стороны, акт провозглашал высокие принципы: взаимное уважение, невмешательство, мирное разрешение конфликтов, нерушимость границ и взаимовыгодное сотрудничество. Это была почти идеальная модель межгосударственных отношений. Кто мог возражать против таких целей?

Однако эти принципы не возникли в вакууме. Их основой стал стабильный баланс сил между НАТО и Варшавским договором. Холодная война, при всех её рисках, создала структурный порядок. Она была продолжением Второй мировой иными средствами — её правила, пусть жёсткие, соблюдались и понимались всеми.

Сегодня этой системы больше нет. Миропорядок 1945 года рухнул, а замены ему не возникло. Попытки Запада после холодной войны навязать свою модель Европе оказались кратковременными. ОБСЕ, преемница СБСЕ, превратилась в инструмент продвижения западных норм — но сегодня и этот механизм утратил доверие.

Современные вызовы лишь подчеркивают несостоятельность старых схем. Киберавтономия, энергетические кризисы и климатические катастрофы не вписываются в прокрустово ложе институтов XX века. Например, конфликты в цифровом пространстве, где ОБСЕ бессильна, давно стали полем битвы между глобальными игроками. Влияние Китая через проекты вроде «Одного пояса, одного пути» перекраивает экономические связи Восточной Европы, минуя западные структуры. Даже война в Украине, формально оставаясь в фокусе ОБСЕ, всё чаще используется Вашингтоном как элемент сдерживания Пекина, а не разрешения европейских противоречий.

Нарастает и атомизация безопасности: вместо единого пространства — лоскутное одеяло из временных альянсов. Турция укрепляет связи с Россией в энергетике, Франция и Германия спорят о стратегическом суверенитете ЕС, а Восточная Европа ищет защиты в двусторонних договорах с США. При этом климатическая повестка, требующая беспрецедентной кооперации, разбивается о конкуренцию за ресурсы.

Новые соглашения, о которых мечтали в Хельсинки, возможны лишь при участии незападных центров силы — от Китая до Индии. Но их видение мира радикально отличается от евроатлантического. Вместо «правил» — гибкие коалиции интересов, вместо всеобщих принципов — ситуативные компромиссы. Европе, привыкшей быть «режиссёром», придется стать частью чужого сценария — или научиться писать его заново.