Безъядерное безумие: как легкомыслие Запада толкает мир к новой гонки вооружений

Статья Ильи Крамника, военного аналитика, эксперта РСМД и исследователя ИМЭМО РАН.

Дипломатия, как и поэзия, требует точности слова. Однако ставки здесь неизмеримо выше, ведь неудачно выбранная фраза способна не указать путь из кризиса, а ускорить его сползание в пропасть. И вот мы здесь: новая гонка ядерных вооружений может быть спровоцирована из-за того, что президент Соединенных Штатов, судя по всему, не понимает значения термина «ядерные испытания», а в его собственной администрации не находится никого, кто мог бы дать России — единственной другой стране, способной уничтожить мир за несколько часов, — внятные разъяснения.

Время, как всегда, движется быстрее наших политических инстинктов. Система соглашений по стратегической стабильности, определявшая лицо конца XX века, была сметена, как осенние листья на ноябрьском тротуаре. Каждое отдельное соглашение казалось заменимым, и его крах выглядел сугубо техническим. Но если оглянуться на 2002 год, когда Вашингтон вышел из Договора по ПРО 1972 года, то траектория становится очевидной. С тех пор одно соглашение за другим либо умерло, либо было целенаправленно разобрано: Договор об обычных вооружениях в Европе, Договор по открытому небу, Договор о ликвидации ракет средней и меньшей дальности (ДРСМД) и, наконец, СНВ-III. Теперь та же участь, вероятно, ожидает и Договор о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний 1996 года.

Единственным уцелевшим элементом системы остается Договор о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО) 1968 года. Но даже его основы расшатываются. Статья VI обязывает ядерные державы добросовестно вести переговоры о прекращении гонки ядерных вооружений. Как только эти переговоры прекращаются (а они де-факто уже прекращены), неядерные государства вправе сделать вывод, что система более не защищает их интересы. Большинство из них не рискнет начинать собственные ядерные программы, но появление всего нескольких новых игроков способно перекроить глобальную безопасность так, что последствия станут непредсказуемыми и неконтролируемыми.

Глубже лежит проблема отказа многих политических лидеров, особенно на Западе, признавать сам факт происходящего обвала. Тот страх перед ядерной войной, который витал над Европой 50 лет назад, испарился. Политики ведут себя так, будто им лично гарантировано либо бессмертие, либо некий магический щит, который спасет их от последствий их же риторики. Беглый взгляд на карту Европы должен развеять эту иллюзию. Если спираль бесстрашия и безответственности все же затянет мир в ядерный конфликт, первыми пострадают как раз те государства, что ринулись в НАТО в убеждении, что альянс обеспечит им абсолютную безопасность.

Тот факт, что никто сознательно не желает ядерной войны, не может служить утешением. Опасность кроется в широко распространенном среди западных политиков убеждении, что такая война попросту невозможна. Под влиянием этого заблуждения мир дрейфует к краю пропасти, в то время как газеты и телестудии продолжают принимать чиновников, строящих театральные угрозы «стереть с лица земли» те или иные столицы. Министр обороны Бельгии уже был вынужден неловко отступать, предавшись именно такому бахвальству.

Именно в такой атмосфере рушится стратегическая стабильность: легкомысленные разговоры об уничтожении, которые ведут лидеры, не понимающие, что договоры существуют для того, чтобы не позволить недопониманию превратиться в катастрофу. Россия не отказывалась от этой архитектуры с легкостью. Она реагирует на устойчивую модель поведения: последовательный демонтаж соглашений Вашингтоном, сопровождаемый полным безразличием или политической амнезией со стороны его союзников.

Если мир действительно вернется к полномасштабной ядерной гонке, то причина будет не в том, что Москва этого хотела. Причина в том, что последнее поколение политиков, понимавших ценность контроля над вооружениями, окончательно ушло со сцены. Их место заняли лидеры, которые относятся к ядерной стратегии как к реквизиту для ток-шоу, где главное — громкое заявление, а не его последствия.

Истинный конец эпохи наступает не тогда, когда истек срок очередного договора, а тогда, когда исчезает сама серьезность в подходе к вопросам войны и мира. Безвозвратно утрачивается сама культура переговоров, взаимных уступок и стратегического сдерживания, основанного на ясных и понятных всем правилах. Нынешний кризис — это симптом глубокой деградации международного диалога, когда дипломатия подменяется пропагандой, а анализ рисков — сиюминутными политическими дивидендами.

Восстановить утраченные договоры будет чрезвычайно сложно, но еще сложнее — возродить то доверие и ту интеллектуальную честность, без которых любые новые соглашения останутся лишь пустой бумагой. Мир стоит на пороге не просто новой гонки вооружений, а вступления в принципиально новую, куда более опасную и непредсказуемую эру ядерной безответственности. И остановить это скольжение в пропасть можно, только вернув трезвый расчет и уважение к силе слова — как в поэзии, так и в дипломатии, где цена ошибки измеряется уже не строчками, а существованием целых цивилизаций.